Выдержки из выступления адвоката Голубева в прениях по делу по обвинению по ст. 228 . 1 УК РФ
Уважаемый суд!
К. предъявлено обвинение в совершении двух эпизодов сбыта наркотиков, которые по версии следствия имели место 7 октября _______ года в 18 часов 40 минут и в 19 часов 40 минут.
Обвинение считает, что оба эпизода доказаны материалами проверочной закупки и другими доказательствами.
Однако анализ материалов уголовного дела и результатов судебного следствия позволяет защите утверждать, что вина К. следствием не доказана, а выносить приговор исключительно на признании вины моей подзащитной суд не имеет права.
Вина моей подзащитной ничем иным, кроме признания и не подтверждается.
Так, оперативно-розыскное мероприятие «проверочная закупка» проведено с грубейшими нарушениями закона и процедуры, а потому его результаты с точки зрения уголовного процесса ничтожны.
А при производстве предварительного расследования допущено столько нарушений и, по мнению защиты, фальсификаций, что, даже предположив, что К. все же совершила оба деяния, вину ее нельзя считать доказанной.
Вынесение обвинительного приговора в таких условиях противоправно.
Начнем анализ материалов дела с постановления о возбуждении уголовного дела (т. 1, л.д. 1). Если верить тому, что написано в постановлении, то получается, что следователь Ш. вынесла постановление в 22 часа 15 минут 07.10.___ г., а копию постановления направила прокурору в тот же день в 22 часа 30 минут.
Однако это не соответствует действительности, поскольку из показаний, полученных в суде от сотрудников полиции, производивших проверочную закупку, собиравших первоначальный материал, следует, что ушли из квартиры К. они значительно позже 22 часов. Судя по их показаниям, среди них на месте задержания моей подзащитной и на месте оформления материала был кто угодно, но следователя Ш. не было.
Значит, получить материал и возбудить уголовное дело в 22 часа 15 минут следователь не могла физически.
В материалах дела на л.д. 13 т. 1 имеется уведомление о возбуждении уголовного дела. И оно, якобы направлено моей подзащитной. На самом деле такого отправления в природе не было, его никто не получал. Да и отправить его 07.10.
____ после 22 часов было невозможно. Мало того, следователь не мог знать вечером 7 октября номера уголовного дела, поскольку группа учета начала бы при обычных условиях работать только утром ___ октября, но это нерабочий день.
Это косвенное подтверждение фальсификации, имевшей место с первого дня расследования. Это сомнение в законности возбуждения дела, но сомнение, не устраненное стороной обвинения, а потому толковаться оно должно исключительно в пользу моей подзащитной.
Еще одно сомнение в дате возбуждения уголовного дела основано на имеющемся в материалах рапорте об обнаружении признаков преступления, на основании которого, собственно, возбуждено уголовное дело.
Защита уже обращала внимание суда на тот факт, что, судя по штампу на этом документе, рапорт на основании которого, якобы, возбуждено данное дело, зарегистрирован в книге учета сообщений ОВД _____ района Москвы за № _____ от _______ (л.д. 18).
В связи с тем, что рапорт зарегистрирован через несколько месяцев после возбуждения дела, опять же возникает обоснованное сомнение в законности самого возбуждения уголовного дела.
Для устранения такого сомнения и проверки законности возбуждения уголовного дела защита просила суд истребовать в ОВД и обозреть в судебном заседании книгу учета сообщений за ______ год или затребовать надлежащим образом заверенную копию листа, на котором имеется запись за № ____. В удовлетворении ходатайства было отказано, тем самым сомнение не устранено.
Наличие в деле рапорта следователя о том, что со слов неизвестного и не определенного однозначно в материалах дела работника ОВД, якобы, имела место техническая ошибка – мол, поставили случайно не ту дату, не устраняет обоснованных сомнений в техническом характере ошибки. В данном рапорте следователь пишет (л.д. 207 т.1), что она позвонила по телефону и узнала про эту ошибку. Я даже не буду комментировать доказательное значение такого рапорта.
По мнению обвинения вина моей подзащитной подтверждается в числе прочего документами, полученными в результате оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка». В частности, делаются ссылки на постановление о проведении проверочной закупки (т. 1 л.д. 15), на протоколы личного досмотра П., в ходе которых она выдала вещество, приобретенное при закупке, и ряд других.
Защита считает, и это нашло свое подтверждение в ходе судебного следствия, что оперативно-розыскное мероприятие (далее — ОРМ) проведено с нарушением закона, а фиксация его результатов произведена таким образом, что не дает гарантии достоверности полученных результатов.
Само постановление о проведении проверочной закупки является фальсификацией.
Так, на допросе в суде свидетель П-н показал, что оперативное мероприятие начали проводить на основании информации о том, что сбытом занимается хозяйка квартиры (К-а), а лишь на месте выяснилось, что той дома нет. Поэтому произвели закупку у моей подзащитной.
Это, кстати, соответствует показаниям К. о том, что сначала Юля П. договорилась о купле-продаже с Н-, а лишь по причине отъезда Н- к больному мужу, та попросила мою подзащитную передать наркотик Юле.
Несколько отвлекаясь от анализа ОРМ, обращу внимание суда на то, что К-а на момент задержания не имела своих денег, не было у нее собственных наркотиков.
—-
Возвращаюсь к анализу ОРМ. Критически надо отнестись к показаниям свидетеля С-о, за подписью которого изготовлено постановление о проведении ОРМ. Он, например, заявил суду, что данное постановление изготавливают, якобы, в единственном экземпляре и в случае передачи его следователю, в оперативном подразделении ни копии, ни иных следов данного документа не остается.
К сожалению, С-о ввел суд в заблуждение, а сказанное им не соответствует действительности и имеет единственную цель – скрыть истинную информацию о незаконности представленного суду постановления о проверочной закупке.
Копия данного постановления остается в документах оперативного подразделения и, в частности, хранится в деле оперативного учета. Больше того, в соответствии со ст. 21 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» этот документ может в любой момент у господина С-о истребовать надзирающий прокурор.
А в единственном экземпляре изготавливают только те документы, что остаются в оперативном подразделении. Например, постановление о рассекречивании ОРМ (см.
: Приказ Федеральной службы налоговой полиции РФ, ФСБ РФ, МВД РФ, Федеральной службы охраны РФ, ФПС РФ, ГТК РФ и Службы внешней разведки РФ от 13 мая 1998 г.
N 175/226/336/201/286/410/56 «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд»).
Поскольку рассматриваемый документ визируется у руководителя ——
С учетом изложенного у защиты имеются все основания утверждать о том, что от суда скрыли постановление, на основании которого началось данное ОРМ.
Соответственно, рассматриваемое нами ОРМ начато без разрешения, проведено незаконно.
Имеющееся в деле постановление изготовлено уже после начала ОРМ, а, значит, ничтожны полученные в результате этого ОРМ доказательства, включая производные (в том числе заключение экспертизы).
Чтобы не возвращаться к анализу показаний свидетеля С-о, обращаю внимание суда и на то, как он попытался объяснить наличие в деле двух рапортов оперуполномоченного Г-а, —
Обратимся к протоколу осмотра денежных средств, которые значатся по делу как вещественные доказательства вменяемого в вину подзащитной второго эпизода. Из этого протокола следует, что в период с 19 часов 05 минут до 19 часов 20 минут купюры осмотрены старшим лейтенантом М в присутствии понятых К и Ж (протокол осмотра — л.д. 33-37).
Я уже обращал внимание суда на тот факт, что из л.д. 29-32 следует, что в то самое время с 19-00 по 19-15), тем же сотрудником милиции, при тех же самых понятых проводился личный досмотр гражданки П-й (протокол личного досмотра — л.д.
29 – 32). Все это свидетельствует о фальсификации доказательств. А также о наличии не устраненных сомнений в их достоверности. Хотя суд не признал эти доказательства недопустимыми, основывать обвинительный приговор на них все равно нельзя.
—-
Защита настаивает на том, что по отношению к К. имела место провокация.
Ведь сотрудники, действуя через гражданку П-у, согласившуюся в обмен на прекращение в отношении нее уголовного преследования сотрудничать с опреативными работниками МВД, спровоцировали мою подзащитную на совершение преступления в виде сбыта наркотических веществ в нарушение статьи 228.1 УК РФ. Тем самым нарушены положения статей 8 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод ETS N 005 (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изм. и доп. от 21 сентября 1970 г., 20 декабря 1971 г., 1 января 1990 г., 6 ноября 1990 г., 11 мая 1994 г.).
Не меньше вопросов с экспертизой. Я не исключаю, что на исследование к экспертам попало наркотическое вещество. Однако то ли это вещество, что было по поручению К-й передано моей подзащитной гр-ке П. – обвинение суду не доказало.
—
Однако поверить в то, что сотрудники милиции забыли обстоятельства мероприятия, проведенного полгода назад, показания о котором они давали следователю три месяца назад, очень сложно.
И совсем невозможно поверить в то, что при аналогичных обстоятельствах все случившееся забыла даже П-а, которая первый и единственный раз таким образом помогала полиции. Такие события люди помнят в мельчайших деталях всю свою жизнь.
Мне хотелось бы обратить внимание суда на тот факт, что в деле вообще нет доказательств – наркотического вещества, которое, якобы, продала моя подзащитная. Свидетельством тому отказы в его осмотре на предварительном следствии, отказы в его осмотре в ходе судебного следствия и, наконец, имеющаяся на листе дела 206 квитанция о приеме на хранение наркотических средств.
Согласно данной квитанции за № 018275 следователь З-а передала на хранение два конверта, в каждом из которых по 0,01 гр. наркотического вещества, а в вину моей подзащитной вменяется, что у нее дважды приобрели по 0,03 гр наркотика.
Но я хочу обратить внимание суда даже не на вес сданного наркотического вещества, а на то, что сдано оно по делу, где обвиняемыми проходят …
Не случайно экспертиза показала, что состав наркотикосодержащей смеси в каждом из пакетиков отличается друг от друга. По мнению защиты данный вывод экспертизы свидетельствует о том, что наркотики имеют разное происхождение.
Продолжу по поводу имеющихся в деле фальсификаций.
Напомню, что суд отказал защите в назначении почерковедческой экспертизы по подписям, выполненным от имени П-й, в связи с преждевременностью заявленного ходатайства, а когда защита просила предоставить копии документов для получения ею самой заключения специалиста, то суд согласился с утверждением гособвинителя, что такие копии защите давать не следует, поскольку, мол, защита сама не сможет получить достаточное количество образцов подписи П-й. Однако это уже были мои, адвоката проблемы. Я или специалист имели право попросить П-у выполнить образцы подписей, а она имела право предоставить их, а вот суд, не имел права необоснованно вставать на сторону обвинения, лишать защиту возможности доказать наличие в деле подложных доказательств.
В результате получается, что так и не устранены сомнения в подлинности материалов предварительного следствия. В этой связи снова обращусь к показаниям П-й – она пояснила в ходе судебного следствия на вопросы адвоката, что ее допрашивал следователь только один раз – сразу после задержания. Все пояснили, что допрос проводился в территориальном отделе милиции.
Значит, имеющиеся в материалах предварительного следствия протоколы их допросов, которые, якобы, произведены в помещении ГСУ ГУВД Москвы, ни что иное, как очередная фальсификация.
По своему хитрят и Н-ва с ее гражданским мужем – Б. Они скрывают свою причастность к незаконному обороту наркотиков. С другой стороны, их показани,я хотя не подтверждают показаний моей подзащитной напрямую, но косвенно свидетельствуют о ее правоте. Так, …
У суда была возможность убедиться в том, что моя подзащитная находилась фактически в рабстве у Н-, которая ее эксплуатировала за дозы наркотиков.
Тот факт, что она выступила в роли орудия преступлений, совершаемых Н-, говорит об отсутствии в ее деянии состава преступления.
Однако процессуальные нарушения по делу таковы, что я уже не уделяю внимания квалификации деяния К-ой. Она и без того подлежит оправданию по всем пунктам предъявленного обвинения.
Анализ материалов дела и показаний, полученных в суде, можно было бы продолжить, но в этом уже нет смысла, поскольку того, что сказано выше достаточно для полного оправдания моей подзащитной.
==============================================
Таким образом, обвинение полностью опровергнуто материалами уголовного дела, исследованными в ходе судебного заседания. Моя подзащитная в действительности всего лишь один раз передала П-ой некое вещество.
Она этого и не отрицала. Она считала, что это героин.
Она до последних дней надеялась на то, что суд осудит ее за этот проступок и одновременно разберется и признает незаконными доказательства якобы имевшей место первой закупки.
Таким образом, нельзя однозначно утверждать, что в содеянном К-ой имеется состав именно ст. 228 УК РФ, а не иной, например, 159 УК РФ.
Суд не вправе подменять собой обвинение и исправлять недоработки следствия, в связи с чем прошу суд признать подсудимую невиновной в предъявленном ей обвинении и оправдать.
В тоже время прошу суд обратить внимание на порочную практику правоохранительных органов, которые вместо нормальной работы занимаются добыванием количественных показателей, чем фактически способствуют распространению наркомании.
В связи с грубейшими нарушениями, допущенными правоохранительными органами на досудебных стадиях прошу суд воспользоваться своим правом, предусмотренным ч. 4 ст.
29 УПК РФ и в соответствии с требованиями Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» отреагировать «путем вынесения частных определений (постановлений) на установленные в ходе судебного разбирательства причины и условия, способствовавшие совершению преступлений, а также на недостатки в деятельности органов дознания и предварительного следствия по выявлению организаторов преступных группировок, источников приобретения наркотических средств, психотропных, сильнодействующих или ядовитых веществ и каналов их сбыта».
Адвокат ________ Голубев Владимир Васильевич
«__» марта 20__ г.
Образец прений обвиняемого по уголовному делу
Главная › Гражданское право
14.01.2020 
Свежие записи
Свежие комментарии
Рубрики
Как написать прения по уголовному делу образец
Защитник вправе: а) просить о переквалификации действий подсудимого со статьи с более строгой санкцией, на статью с менее строгой санкцией; б) оспаривать отдельные квалифицирующие обстоятельства предъявленного обвинения; в) просить применить вновь введенную или измененную норму УК, санкция которой менее строгая, чем была раньше.
Защитником обязательно должны быть затронуты и вопросы о личности подсудимого (его характеристики); о смягчающих обстоятельствах; о причинах преступления и другие. Позиция об оправдании подсудимого.
Такую позицию защитник занимает тогда, когда: а) не доказано событие преступления; б) в деянии отсутствует состав какого-либо преступления; в) не доказано участие подсудимого в преступлении.
Юридическая консультация онлайн
Но перед написанием текста для выступления нужно определить свою позицию и отталкиваться от нее. Пример речи подсудимого, составленной совместно с адвокатом: Последнее слово Уважаемый суд, В жизни достаточно одной ситуации, чтобы все перевернулось с ног на голову.
С чистой совестью я могу сказать, что моя жизнь началась заново. Поэтому суд не всегда воспринимает то, что говорит взволнованный подсудимый.
Тем не менее последнего нельзя перебивать или останавливать. Новые обстоятельства Иногда могут быть выявлены в процессе высказывания подсудимым последнего слова дополнительные важные обстоятельства.
Грицко сергей валерьевич
В своей речи защитник чаще всего затрагивает такие моменты экспертиз, как: а) профессиональную подготовленность эксперта к даче заключения, а также его объективность; б) пределы компетентности эксперта; в) Выводы, к которым пришел эксперт в своем заключении. При анализе доказательств защитнику не следует забывать и об имеющихся по делу вещественных доказательствах.
Ему необходимо обращать внимание суда не только на их наличие, но и на отсутствие, если то или иное вещественное доказательство не обнаружено либо утеряно в ходе предварительного следствия. Заканчивая свою речь, защитнику необходимо еще раз кратко, несколькими фразами подчеркнуть самые существенные моменты.
В заключительной части речи защитнику следует точно сформулировать свою просьбу к суду.
Речь подсудимого: образец. последнее слово подсудимого в уголовном процессе
Поэтому он не вправе касаться в своей речи ни юридической оценки преступления, ни вопроса о мере наказания. Речь защитника. Речь защитника по своему содержанию включает в себя изложение мнения защиты по тем же вопросам, которые анализируются в речи государственного обвинителя.
В соответствии с ч.1 ст. 51 УПК РФ все разрешаемые в суде вопросы рассматриваются защитником в его речи под углом зрения интересов подсудимого.
Выступая в прениях, защитник произносит речь, называемую защитительной, в которой подытоживается вся его работа, проделанная на предыдущих стадиях уголовного процесса.
Цель прений заключается в том, чтобы сформировать у суда благоприятное мнение о подзащитном, ведь в большинстве своем мнение об защитнике, его профессионализме, складывается именно по его выступлениям в прениях.
Прения сторон в уголовном процессе образец речи подсудимого
Последнее слово подсудимого — его значение, что можно и нельзя говорить
Как оформить Подсудимый составляет текст для себя, потому что говорить будет только он, а остальные участники процесса должны его выслушать. Поэтому речь необходимо написать на бумаге (если она достаточно длинная) аккуратным почерком, чтобы потом на процессе ее можно было легко прочитать, но лучше выучить наизусть.
Образец последнего слова подсудимого, который признал свою вину в совершенном злодеянии, может выглядеть следующим образом: «Уважаемый суд и участники процесса! Я полностью (или частично) согласен с предъявленным мне обвинением. Свою вину в содеянном признаю и готов понести наказание, которое мне назначит суд.
Тем не менее я прошу о снисхождении, потому что (указать причины такой просьбы, например жена и маленькие дети, престарелые родители, нуждающиеся в уходе).
С чего начать прения по уголовному делу
Судебные прения вуголовном процессе Прокурору же важно оценить обоснованность и целесообразность для данного случая более строгого (приближающегося к высшему пределу) или менее строгого (исходя из низшего предела) наказания подсудимого, чтобы это соответствовало тяжести содеянного и личности и разумно соотносилось с предусмотренной в УК шкалой уголовно-правовых мер. В обвинительной речи могут быть проанализированы обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, и предложения по их устранению.
При наличии ущерба, причиненного преступлением, прокурор также предлагает свое решение вопроса о его возмещении. Речь потерпевшего – частного обвинителя Речь потерпевшего — частного обвинителя — по своей направленности является обвинительной и поэтому может иметь то же содержание, что и речь государственного обвинителя.
Речь подсудимого: образец.
Судебные прения вуголовном процессе
Образец выступления адвоката в прениях по ч. 4 ст. 159 УК РФ
адвоката Кусаева А.Н. в защиту С……….
В производстве ……….. районного суда г. Москвы имеется уголовное дело № ………, по признакам преступления, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ ~ ч. 4 ст. 159 УК РФ (167 эпизодов в отношении С…….), возбужденное в отношении С……….. и других участников.
Полагаю, что по результатам рассмотрения уголовного дела можно сделать однозначный вывод о невиновности моей подзащитной С………… в инкриминируемых преступлениях.
Так, органы предварительного следствия расследуя рассматриваемое уголовное дело, необоснованно и незаконно привлекли мою подопечную в качестве обвиняемой, так как ни одного доказательства вины моей подзащитной в деле нет и не было.
Кроме того, особое внимание заслуживает расследование данного уголовного дела, которое было расследовано, на мой взгляд, без всестороннего сбора необходимых доказательств, с грубым нарушением уголовного и уголовно-процессуального закона, необъективной юридической оценке действий моей подзащитной, повлекшей неправильную квалификацию. В уголовном деле допущено очень много нарушений, как при проведении следственных действий, так и при соблюдении/оформлении надлежащим образом установленной формы процессуальных документов. Однако надзорными органами указанные нарушения были проигнорированы и не приняты меры по их устранению.
Далее, в соответствии с ч. 4 Постановления Конституционного Суда от 08.12.
2003 № 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан» из статей 215, 220, 221, 225 и 226 УПК РФ, в соответствии с которыми обвинительное заключение или обвинительный акт как итоговые документы следствия или дознания, выносимые по их окончании, составляются, когда следственные действия по уголовному делу уже произведены, а собранные доказательства достаточны для составления указанных документов, вытекает, что если на досудебных стадиях производства по уголовному делу имели место нарушения норм уголовно-процессуального закона, то ни обвинительное заключение, ни обвинительный акт не могут считаться составленными в соответствии с требованиями данного кодекса.
Так, в обвинительном заключении С………… указано, что она привлекается по 167 эпизодам преступлений, предусмотренных ч. 4 ст.
159 УК РФ, где ей вменяются эпизоды преступления, совершённые (по версии следствия) в период времени, когда она ещё не приступила к трудовой деятельности в ООО «………». То есть С……… начала работать в ООО «………..
» фактически с 8 мая 2015 года, а следствие необоснованно и незаконно инкриминирует ей преступления совершённые ранее этого даты, что является абсурдным и не имеет под собой никакой логики, отсутствует причинно-следственная связь.
Соответственно, постановление о привлечении в качестве обвиняемой и обвинительное заключение в отношении С……… составлено юридически неверно, так как содержит в себе не существующие обстоятельства. То есть возникает вопрос: как она могла похитить денежные средства у гражданина путём обмана, если она не находилась в то время и в том месте, где потерпевший якобы был введён в заблуждение?
Более того, инкриминируемые преступления по данному уголовному делу квалифицированы юридически неверно, так как по версии следствия: «с целью хищения денежных средств граждан путем обмана, создали устойчивую преступную группу, характеризующуюся согласованностью действий участников, стабильным ее составом, постоянством методов преступной деятельности, длительным периодом существования и совершения преступлений». То есть организаторы и участники организованной группы изначально осознают преступность своих деяний, имеют единую цель (получения денежных средств), при этом продолжают свою незаконную преступную деятельность в виде хищения денежных средств путём обмана. Соответственно преступление совершённое организованной группой носит продолжаемый характер, то есть преступление продолжаемое.
Продолжаемое преступление – последовательность совершённых виновным юридически однородных деяний, направленных на один и тот же объект и охватываемых единым умыслом виновного, может образовывать продолжаемое преступление.
Продолжаемым преступлением может являться, например, хищение из библиотеки многотомного собрания сочинений, совершаемое по одному тому за раз; хищение запчастей с завода, кража вещей со склада, совершённые в несколько приёмов и т.
д.
Специфика объективной стороны продолжаемого преступления заключается в том, что совершённые действия объединены не только относительно небольшими промежутками времени между ними, но и единым способом совершения деяния, а равно наступлением однородных последствий. С субъективной же стороны продолжаемое преступление характеризуется наличием одной и той же формы вины, одинаковых мотивов и единой цели преступной деятельности.
В любом случае, инкриминируемые преступления не подлежат отдельной квалификации, поскольку они не имеют самостоятельного значения и представляют собой лишь отдельный элемент достижения виновным общей преступной цели, а именно получения денежных средств.
Однако в разрез и противоречия мотивировочной части обвинения, органы предварительного следствия возбуждают уголовное дело по каждому потерпевшему, что является недопустимым и незаконным.
То есть (если отталкиваться от версии следствия) получается, что у организованной преступной группы с приходом каждого гражданина в офис для зачисления вклада ВНЕЗАПНО возникал умысел для его обмана и хищения его денежных средств. То есть кого-то обманывали, кого нет.
Это противоречит здравому смыслу и действующей практике расследования действий в сфере «финансовых пирамид».
С практической точки зрения органы предварительного следствия должны были возбудить в отношении организованной преступной группы одну статью Уголовного кодекса РФ, целью которой двигало получение денежных средств от граждан путём обмана. То есть корыстный преступный умысел направлен на большую группу людей. Поэтому целесообразным будет инкриминировать один эпизод по ч. 4 ст. 159 УК РФ, со множеством потерпевших в уголовном деле, соответственно.
Полагаю, что имеющая место настоящая квалификация преступлений в уголовном деле связана с искусственным повышением эффективности работы органов предварительного следствия — «палочная система». Считаю, что это заслуживает внимания.
1. Текст выступления в прениях — Страница 2
- Страница 2 из 7
- 1.Текст выступления в прениях
- Судье Кировского районного суда г. Уфы
А.Х.
от адвоката Коллегии адвокатов Республики Башкортостан « и партнеры»
А.В. 450077, г. Уфа, ул. 31/33, тел.:8-917-40-61340
Текст
выступления в прениях по уголовному делу в отношении Р.Х.
Ваша честь! Уважаемые участники процесса!
Органами предварительного расследования Р.Х. предъявлено обвинение в том, что он 22 февраля 2009 года в ночное время со своей сожительницей А. А., а также ранее знакомым Р. Х. распивали спиртные напитки в съемной квартире, расположенной по адресу: г. Уфа, ул. Батырская, 8/1-108.
В процессе употребления спиртного, по версии следствия, между Р. Х. и А. А. возникла ссора, переросшая в словесную перепалку, в это же время, в комнату зашел Р. Х. который увидел происходящее, и на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений к Р.Х.
, решил причинить ему тяжкие телесные повреждения, а именно в период времени с 03.30 часов до 06.30 часов 22 февраля 2009 года умышленно стал наносить удары руками и ногами по различным частям тела Р.Х., затем Р.Х.
, по версии следствия, взял в руки деревянный табурет, ребрами сиденья которого стал наносить множественные удары по Р. Х.
По версии следствия Р. Х. причинил Р. Х.
телесные повреждения в виде сочетанной травмы: закрытая черепно-мозговая травма (ушибленная в затылочной области справа, кровоизлияния в мягкие ткани в лобной области слева, в височной области слева, в темной области слева, в затылочной области справа, в проекции вышеуказанной , в височной области справа, кровоизлияния в мягкую мозговую оболочку, в кору и желудочки головного мозга), закрытая тупая травма груди (переломы ребер справа с 7 по 9 по средне-подмышечной линии, 10-12 по околопозвоночной линии, 11 ребро с повреждением пристеночной и легочной плевры и ткани правого легкого, гемоторакс), перелом правой лопатки, множественные кровоподтеки и ссадины) осложнились отеком и дислокацией головного мозга, причинили тяжкий вред здоровью и являются непосредственной причинной смерти Р. Х. По версии следствия смерть Р. Х. наступила в результате сочетанной травмы (закрытой черепно-мозговой травма, закрытой тупой травмы , перелома правой лопатки, множественных кровоподтеков и ссадин), осложнившейся отеком и дислокацией головного мозга, причиненной Р. Х. Действия Р.Х. следствием квалифицированы по ч. 4 ст. 111 УК РФ, т.е. как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего.
Анализ материалов уголовного дела в отношении Р.Х., собранных в ходе предварительного расследования и исследованных в судебном заседании, показания свидетелей, допрошенных в ходе судебного заседания свидетельствуют о том, что вина Р.Х. в инкриминируемом ему преступлении, предусмотренном ч.4 ст. 111 УК РФ не доказана.
К этому выводу следует прийти исходя из следующего:
1. Р.Х. себя виновным в совершении преступления не признал, показал, что действительно нанес несколько ударов по лицу Р.Х. около 23-00 часов 21 февраля 2009 г., однако это было связано с тем, что Р.Х. пытался изнасиловать гражданскую жену Р.Х. – А.А., которая ранее сообщала Р.Х.
, что она ждет от него ребенка. Таким образом, действия Р.Х. по нанесению ряда ударов по лицу Р.Х. были вызваны необходимостью прекратить преступные действия последнего. После произошедшего , , и парень по имени «» ушли из квартиры, дверь закрывал Р.Х., который извинялся перед Р.Х. за произошедшее.
Показания Р.Х. в части нанесения им Р.Х. лишь нескольких ударов по лицу по причине посягательств последнего на половую свободу А.А. подтверждаются показаниями допрошенных в судебном заседании А.А. и Э.Р.
Указанные свидетели указывают на то, что потерпевший Р.Х. пытался изнасиловать , при этому у него в руке по показаниям был нож, Р.Х. наносил лишь несколько ударов по лицу Р.Х. для того чтобы остановить его противоправные действия в отношении , при этом Р.Х. не наносил удары по телу Р.Х. ногами или табуреткой, крови у Р.Х. не было.
Находившиеся в квартире свидетели, показания которых были оглашены в ходе судебного заседания – и , также не подтверждают того, что Р.Х наносил удары потерпевшему Р.Х. табуреткой.
Следует также отметить, что действия Р.Х. в силу ст. 37 УК РФ должны расцениваться как совершенные в состоянии необходимой обороны, что исключает их преступность.
Наряду с этим, уголовный закон прямо относит совершение преступления при нарушении условий правомерности необходимой обороны, а также противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления как смягчающие ответственность обстоятельства (п. «ж» и «з» ч.1 ст. 61 УК РФ), однако эти обстоятельства даже не были учтены следователем при квалификации действий Р.Х.
Допрошенный в судебном заседании Э.С. показал, что А.А, и Р.Х. о Р.Х. и его смерти ничего не говорили. Не подтверждают виновность Р.Х. и показания свидетеля Г.К., допрошенного в судебном заседании.
Показания свидетелей К.В. , оглашенные в судебном заседании не могут быть рассмотрены как подтверждающие виновность Р.Х. в инкриминируемом ему преступлении по причине того, что она не являлась непосредственным наблюдателем событий, произошедших на месте происшествия. Показания, которые она дала, со слов, со слов А.
не могут быть расценены как достоверные, поскольку сама А. ни в ходе предварительного расследования, ни в ходе судебного заседания не допрашивалась. Показания о ее разговоре с незнакомыми мужичинами также не могут быть расценены в качестве доказательств виновности Р.Х.
в совершении инкриминируемого ему преступления, поскольку не установлено никакой связи между Р.Х. и этими мужчинами.
3. Факт наличия на одной из обнаруженных в квартире табуреток отпечатков Р.Х. и крови, которая могла произойти от Р.Х., а также того что один из ударов по потерпевшего Р.Х. мог быть нанесен табуреткой прямо не свидетельствует о том, что именно Р.Х. нанес телесные повреждения Р.Х.
данной табуреткой. Отпечатки Р.Х. на табуретке могли быть оставлены им когда он находился на кухне квартиры после его прихода туда.
К тому же выводы, содержащиеся в заключениях экспертов номер 301 и 113 М-К являются вероятностными, а такие выводы не могут быть положены в основу приговора суда.
4. В соответствии со ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и п.3 ч.1 ст. 53 УПК РФ, мною, адвокатом А.В., было получено заключение специалиста № 115/11 от 4 марта 2011 г.
, подготовленное на основании изучения копий материалов уголовного дела сотрудником Главного государственного центра медицинских и криминалистических экспертиз РФ судебно-медицинским экспертом, кандидатом медицинских наук, Заслуженным врачом РФ С.М.
по вопросам, входящим в предмет доказывания по уголовному делу в отношении Р.Х.
В соответствии с п. 3.1. ч.2 ст. 74 и ч.3 ст. 80 УПК РФ заключение специалиста – т.е.
представленное в письменном виде суждение по вопросам, поставленным перед специалистом сторонами имеет статус доказательства по уголовному делу.
Заключение специалиста оформлено надлежащим образом, в тексте заключения приведен подробный анализ изученных специалистом документов, отражающих содержание материалов уголовного дела.
В заключении специалиста № 115/11 указывается, что экспертом Д.Б. при подготовке заключения №603 от 24 февраля – 24 марта 2009 года по уголовному делу в отношении Р.Х. были нарушены требования УПК РФ и «Инструкции по организации и производству экспертных исследований в бюро судебно — медицинской экспертизы», утв. Приказом Минздрава РФ от 24 апреля 2003г.
№161, а также при производстве судебно – медицинской экспертизы не установлены имеющие значение для дела обстоятельства: в частности, из вопросов, поставленных он проигнорировал вопросы о давности смерти; о механизме и времени причинения повреждений; о давности причинения прижизненных повреждений; о степени вреда здоровью несмертельных повреждений; о времени жизни пострадавшего после получения повреждений; о возможном положении (положениях) тела пострадавшего в момент причинения ему каждого из повреждений; о возможности причинения повреждений руками или ногами человека; о наличии у пострадавшего прижизненных заболеваний, что прямо противоречит требованиям, как указанных выше законов, так и ведомственных инструкций (п.8).
В п. 1 заключения специалиста указывается, что в исследовательской части заключения эксперта не имеется описания признаков дислокации мозга, а при судебно-гистологическом исследовании не установлено признаков отека мозга.
В 6. 6 заключения указано на наличие у Р.Х. заболевания — кардиомиопатии алкогольного происхождения.
В п. 7 заключения специалиста № 115/11 указано, что смерть Р.Х. могла наступить от острой сердечной недостаточности по причине его отправления алкоголем при этом приводится ссылка на соответствующие этому обстоятельству судебно-медицинские данные, которые были необоснованно оставлены экспертом Д.Б. без внимания.
Допрошенный в ходе судебного заседания эксперт Д.Б. показал, что смерть Р.Х. наступила за 31,6 часа до проведения осмотра трупа на месте происшествия – т.е. за 31, 6 часа до 20-40 ч. 23 февраля 2009 г. Это означает, что смерть Р.Х. наступила 22 февраля примерно в 13-40. Учитывая, что в заключении эксперта Д.В.
указывается что телесные повреждения причинены Р.Х. незадолго до смерти и возможность совершения потерпевшим самостоятельных целенаправленных действий в течение непродолжительного промежутка времени после получения повреждений не исключается, следует прийти к выводу о том, что телесные повреждения Р.Х. нанесены не Р.Х.
а другим лицом, поскольку в соответствии с показаниями всех допрошенных по уголовному делу лиц, Р.Х. покинул квартиру по адресу: г. Уфа, ул. Батырская, 8/1-108 не позднее 01-30 — 02-00 22 февраля 2009 г. Таким образом, Р.Х. был жив и находился в квартире после ухода Р.Х. примерно с 02-00 до 13-40 т.е.
примерно 11 часов 40 минут!!!
Даже если предположить что Р.Х. покинул квартиру позже чем 02-00, фактические обстоятельства дела никак не состыковывается со временем нанесения телесных повреждений, изложенным в постановлении о привлечении Р.Х.
в качестве обвиняемого (с 3-30 до 6-30 ч. 22.02.2009), поскольку по обстоятельствам дела и по заключению эксперта исключается возможность жизни потерпевшего Р.Х.
после нанесения телесных повреждений на протяжении значительного времени (с 6-30 до 13-40).
Также эксперт Д.В. показал, что полностью исключить возможность наступления смерти Р.Х. от отправления алкоголем исключить нельзя.
Необходимо обратить внимание и на показания представителя потерпевшего Р.Х. о том, что его брат в последние полтора года не пил после того как попал под машину и с ним побеседовал хирург.
Вместе с этим, согласно заключению у потерпевшего в крови и мочи обнаружена значительная доля этилового спирта.
Эти обстоятельства в совокупности показывают, что потерпевшему по указанию врача нельзя было употреблять спиртные напитки, однако он это, вопреки указаниям, делал.
Таким образом, из исследованных в ходе судебного заседания заключений эксперта и специалиста, следует прийти к выводу о возможности наступления смерти Р.Х. от отравления алкоголем.
Все вышеизложенные обстоятельства исключают возможность осуждения Р.Х. по ч.4 ст. 111 УК РФ по причине того, что время нанесения телесных повреждений, указанное в постановлении о привлечении Р.Х.
в качестве обвиняемого (с 3-30 до 06-30 ч. 22 февраля 2009 г.) не соответствует фактическому времени образования телесных повреждений у потерпевшего Р.Х. и не опровергнута возможность наступления смерти Р.Х.
в результате отравления алкоголем.
Следует отметить, что в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. N 1 «О судебном приговоре» (с изменениями от 6 февраля 2007 г.) указано, что в соответствии со ст.
302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана.
В связи с этим судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены. В соответствии с ч. 3 ст. 49 Конституции РФ и ч. 3 ст. 14 УПК РФ все неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.
Не устраненные в ходе судебного разбирательства сомнения относительно причины смерти Р.Х. (отправление алкоголем или телесные повреждения) а также не устраненные сомнения относительно времени нанесения телесных повреждений, обнаруженных экспертом Д.Б. у и времени смерти последнего, должны быть оценены в пользу Р.Х.
Таким образом, судебное следствие по уголовному делу в отношении Р.Х. показало, что все сомнения в его невиновности в данном деле не были устранены, что приводит к выводу о необходимости оправдания Р.Х. в связи с его непричастностью к совершенному преступлению.
4. Важное значение для рассматриваемого уголовного дела имеют показания свидетеля Э.Г. который показал, что находился в помещении Кировского РУВД г. Уфы в связи с уголовным делом в отношении Р.Х.
и слышал телефонный разговор оперативного сотрудника милиции с неким лицом, как он понял, судебно- медицинским экспертом. Из содержания разговора понял, что речь шла о деле в отношении Р.Х. и о смерти Р.Х.
, оперативному сотруднику милиции по телефону сказали, что смерть Р.. наступила в результате отравления алкоголем, однако оперативный сотрудник требовал подготовить заключение о наступлении смерти Р.Х. от черепно-мозговой травмы.
Сотрудники Кировского РУВД били и просили дать показания в отношении того, что убил кого-то но он отказался. Из – за нанесенных побоев попал в больницу.
Эти показания согласуются с п. 7 заключения специалиста № 115/11, в соответствии с которым смерть Р.Х. могла наступить от отправления алкоголем.
5. Следует особо подчеркнуть, что версия Р.Х. о его непричастности к совершенному в отношении Р.Х. преступлении, повлекшем его смерть, подтверждается допрошенным на предварительном следствии свидетелем Б.Н., показания которого были оглашены в ходе судебного заседания. Так, показал, что 22 февраля 2009 г.
около 05-30 проснулся от шума, вышел из своей квартиры, зашел в к. XXX, увидел там мужчину ростом примерно 160 м. с рыжими кудрявыми волосами, женщину высокого роста с короткими волосами, а также мужчину, который пытался встать с , а у него на была кровь. Примерно в 07-00 утра шум прекратился.
Затем чуть позже начался опять шум, вышел и увидел девушку с синяками на лице и двоих мужчин. В ходе судебного заседания установлено, что Р.Х. по состоянию на 22 февраля 2009 г. и на настоящий момент не подходит под описание данное . Таким образом, рано утром 22 февраля 2009 г. свидетель видел в квартире по адресу г. Уфа, ул.
Батырская, 8/1-108, в которой впоследствии был обнаружен труп Р.Х. неустановленного в ходе следствия мужчину и женщину, при этом потерпевший Р.Х. был жив. Эти показания согласуются с показаниями его жены – свидетеля Р.А. подсудимого Р.Х. и свидетелей и о том, что в квартире постоянно собирались различные лица и употребляли спиртные напитки.
Данные показания согласуются с показаниями Р.А., оглашенных в ходе судебного заседания и показаниями свидетелей , и самого Р.Х. о его непричастности к смерти Р.Х.
Таким образом, следует считать доказанным факт того, что непосредственно перед смертью Р.Х. в квартире по адресу г. Уфа, ул. Батырская, 8/1-108 находились неустановленные мужчина и женщина. Этот факт опять же ставит под сомнение виновность Р.Х.
в инкриминируемом ему преступлении, поскольку его могли, и вероятнее всего, совершили эти неустановленные лица, которых видел перед смертью Р.Х. свидетель Б.Н.. И здесь опять я отмечу, что в соответствии с ч. 3 ст. 49 Конституции РФ и ч. 3 ст.
14 УПК РФ все неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.
На основании вышеизложенного
ПРОШУ:
1. Р.Х. по предъявленному ему обвинению оправдать в связи с его непричастностью к совершенному преступлению.
2. Уголовное дело направить прокурору Кировского района г. Уфы для организации уголовного преследования лица, совершившего насильственное преступление, повлекшего смерть гр. Р.Х.
3. Данный текст защитительной речи приобщить к материалам уголовного дела.
Адвокат А.В
«___»________________201_ г.
Знакомим вас с разнообразием детских игр предназначенных для широкого круга пользователей. Сайт Детские годы, вся подробная информация на сайте http://child-hood.ru
Загрузка...
